Евреи в церемониале путешествий Екатерины II¹

Г.В. Ибнеева

Вторая половина XVIII в. в истории России – это эпоха расширяющейся полиэтнической империи. Реформирование этого сложного многосоставного государства приводило к утверждению новых элементов имперской политики, прежде всего – к формированию этнокультурной терпимости. Поездки Екатерины II по стране показывают, как именно она формировалась. В частности, изучение церемониала путешествий дает возможность рассмотреть проблему отношения императрицы к еврейскому вопросу и тем самым определить толерантность политики власти. Путешествуя по Белоруссии (1780 г.) и Крыму (1787 г.), Екатерина встречается с евреями, что для того времени являлось фактом необычным. В целом в поездках по стране она постоянно стремилась поддерживать образ православной императрицы, что отражалось в аккуратном исполнении ею религиозных обрядов. Практически в каждом населенном пункте, сойдя с лошадей или с пристани, она шла прямо в церковь, выстаивала службу, прикладывалась к образам и мощам святых. 

Поэтому встречи с представителями еврейского населения были явлением новым. Достаточно вспомнить нетерпимое отношение к ним Елизаветы Петровны, которая, по ее выражению, не желала «интересной прибыли» от «врагов Христовых», а потому изгнала их из России в 1742 г. Известно также, что императрица Мария Терезия – достаточно просвещенная императрица Габсбургской империи –  нетерпимо относилась к евреям и даже беседовала со своим банкиром Диего де Агиларом через ширму². 

Екатерина, выросшая в толерантной атмосфере, была чужда этих этнокультурных предрассудков. Однако, незаконно придя к власти, она должна была предпринять определенные шаги, чтобы удержаться на престоле. Еще во время переворота Екатерина заявила, что приняла престол для защиты православия. Поэтому в начале своего царствования она откладывает решение вопроса об ослаблении запрета на въезд в страну еврейских торговцев. Следует отметить, что отношение императрицы к старообрядцам, евреям, вообще неправославным опиралось не только на идеи европейского просвещения, но и на соображения государственного прагматизма. Она полагала, что поселение еврейских колонистов на российских землях необходимо для освоения Новороссии. Они же могли увеличить малочисленное российское «третье сословие». Поэтому в 1762 г. вышла инструкция властям Юга России: допускать на свои земли всех переселенцев без различия расы и веры. В 1764 г. еврейским купцам негласно было разрешено приезжать и торговать в Риге³.

В 1770-1780-х годах наблюдается либерализация законодательства в этом отношении, что было связано с задачей интеграции евреев, большая масса которых влилась в страну после раздела Польши в 1772 г., в законодательно оформленную социальную и экономическую структуру страны⁴. В январе 1780 г. евреям Могилева и Полоцка позволили записываться в купечество и мещанство, в зависимости от размеров капитала. Еврейским купцам вместо подушной подати теперь полагалось платить, как и русским купцам, налог в 1% с объявленного капитала⁵. Эта законодательная мера подчеркивала отличия нового социального положения евреев по сравнению с тем временем, когда они находились в составе Польши и не были интегрированы в социальную структуру государства. Власть явно хотела нарушить национальную изолированность и подорвать кагальный строй⁶. Благодаря этому указу евреи-купцы освобождались от податного отношения к кагалу и не должны были обращаться к нему за разрешением на всякую отлучку, как раньше. Сейчас они имели дело с магистратом на общих основаниях⁷.

Законодательство 1780-х годов принесло еврейским общинам защиту и статус. Неслучайно поэтому, что, когда в 1780 г. Екатерина посетила Могилев вместе с австрийским императором Иосифом II, самым пышным и ярким оказалось убранство еврейских улиц. Большое усердие было проявлено и в организации иллюминаций и фейерверков⁸. Так еврейское население выразило свое отношение к либеральной политике императрицы. Как свидетельствует камер-фурьерский журнал, еврейская община приняла активное участие в подготовке приема Екатерины II в Могилеве. На площади города кагал организовал оркестр, игравший народную музыку на разных инструментах «попеременно почти денно-нощно»⁹. Как отмечал современник, перед оркестром, со стороны входа, была надпись: «Торжествуем, якоже во времена Соломона»¹⁰. Понятно, что значила эта надпись в понимании евреев: она отразила ощущение безопасности и благополучия их положения.

Еврейская община непосредственно участвовала в церемониале встречи с Екатериной. 25 мая 1780 г. в Могилеве евреи ожидали императрицу в подъезде дворца, где она остановилась. В момент ее шествия в генерал-губернаторский дом еврейский кагал поднес императрице на парчовой подушке оду, которую она повелела принять¹¹. Это было церемониальное поведение уже другой, просвещенной императрицы, которое заметно отличалось от поведения предшествовавших ей правителей. Таким же образом евреи встречали ее и в Шклове. 31 мая 1780 г. евреи «обоего пола с их кагалом», рассредоточенные по обе стороны триумфальных ворот, при отъезде провожали императрицу¹². Участие евреев в церемониалах встречи и проводов Екатерины показывало, что они являются в определенной степени равноправными подданными Российской империи, как и все остальное население.

Важен, конечно, сам момент встречи, знаменующий толерантное отношение императрицы к евреям. Однако имеют символическое значение и дары евреев Екатерине. Помимо вышеозначенной оды, преподнесенной в Могилеве, еще ранее в Полоцке 19 мая 1780 г. евреями была поднесена ода в виде книги, выполненной в высокохудожественном стиле¹³. На обложке был вышит золотой вензель С.А. (Catherina Alexiewna) с лаврами. На книге были изображены популярные тогда символы (эмблемы) торговли и искусства, над ними – двуглавый орел с державой в лапах. На 12-ти страницах из белого атласа были напечатаны еврейские стихи с переводом на французский и немецкий языки¹⁴. Остается лишь предполагать, что это произвело благоприятное впечатление на императрицу, которую не могли не обрадовать плоды интеллектуальных занятий ее подданных. Она, без сомнения, была заинтересована в повышении культуры населения. Неслучайно данный экземпляр попал в Потемкинскую библиотеку, предназначавшуюся для будущего Екатеринославского университета¹⁵.

Среди государственных деятелей, поддерживавших политику императрицы по отношению к еврейскому народу, был Г.А. Потемкин – наместник Новороссии. После первого раздела Польши в 1772 г. в Россию хлынула большая волна еврейских иммигрантов. В 1775 г., приглашая поселенцев на юг страны, наместник сделал уточнение: «даже евреев». Очевидно, что Потемкин сам постоянно сотрудничал с еврейским населением. В колонизации края ему принадлежит особая роль. Так, среди тех, кто вербовал колонистов на земли Новороссийской и Таврической губерний, был некий Шмуль Ильевич¹⁶.

Не только административная и хозяйственная деятельность, но и дружба связывала Потемкина с Карлом Ивановичем Габлицем (1752–1821). Немец еврейского происхождения впоследствии стал сенатором, тайным советником, почетным членом Академии наук. Видный ученый-естествоиспытатель Габлиц, помимо отправления должности директора Экономии, к приезду Екатерины II в Таврию готовил физико-географическое описание края. По желанию императрицы, переданному ему Потемкиным, он составил также историческое описание края¹⁷. Позднее Каховский указал его имя в списке о награждении за труды по приему высочайшей особы. Габлиц «гостеприимствовал» (т.е. встречал Екатерину) в Бахчисарае, в садах и в Старом Крыму.

Подружился светлейший князь и с Джошуа Цейтлиным, купцом и знатоком Талмуда. Цейтлин путешествовал вместе с князем, строил города, управлял его имениями, организовывал снабжение армии и возглавил монетный двор в Кафе (Феодосии). Он гулял и беседовал с Потемкиным как друг, что являлось тогда беспрецедентным. Впоследствии наместник добился для него чина надворного советника, т.е. дворянства и права владеть душами и имениями¹⁸.

К этому времени в 1786 г. вышел указ, явившийся самым ранним официальным признанием гражданского равноправия евреев. В нем отмечалось, что евреи – подданные России, пользуются всеми правами и привилегиями, положенными им по статусу и роду занятий. Им разрешалось арендовать винокурни и корчмы на тех же условиях, что и всем остальным. Таким образом, евреи могли проживать и в сельской местности. Им позволили выбирать представителей во все городские институты наравне с другими группами населения и передали их под юрисдикцию губернских судов¹⁹. Это, вероятно, также привело к определенным изменениям в представлениях евреев о своем статусе.

Существует известие о том, что во время южного путешествия Екатерины в 1787 г. наместник позволил Цейтлину организовать делегацию из десяти евреев Шклова. Встреча состоялась неподалеку от Киева. Евреи обратились к императрице с просьбой запретить именовать их «жидами» в официальных документах, так как это обидное прозвище, а использовать «более возвышенное библейское слово» – «евреи»²⁰. Екатерина будто бы благожелательно отнеслась к их просьбе и повелела, чтобы отныне их называли «евреи»²¹. На этот факт обратил внимание американский исследователь Д. Фишман²². Для евреев это высочайшее разрешение могло стать важным шагом в повышении их общественного статуса. Как отмечал десятилетие спустя еврейский писатель Лейб Невахович, раннее наименование «жиды», бывшее для них оскорблением, осталось в прошлом, название же «евреи» являлось знаком чести и достоинства²³.

Это редкое свидетельство гамбургской газеты «Staats- und Gelehrte Zeitung» относительно данной встречи не поддается точной верификации. В законодательстве Екатерины II подобного документа нет. Исследователь XIX в. Р. Вундербар, ссылаясь на известный ему источник, касающийся истории евреев, сведения некоего доктора Лашмана, удостоверяет существование данной делегации из Шклова, однако не подтверждает информацию относительно результатов ее встречи с Екатериной²⁴. И все же косвенные данные позволяют думать, что подобный факт мог иметь место. Об этом свидетельствует судебное дело, начатое в 1790 г. по инициативе московских купцов-христиан против еврейских торговцев²⁵. 13 февраля 1790 г. представители московского купечества подали прошение главнокомандующему Москвы П.Д. Еропкину о высылке из города всех евреев – купцов из Белоруссии. Незаконно записавшиеся в местное купечество и торговавшие здесь евреи наносят делу «весьма чувствительный вред и помешательства» – утверждали москвичи. Исследователи отмечают²⁶, что данное ходатайство было вызвано сильной экономической конкуренцией²⁷. По предложению Еропкина следствию был дан ход²⁸.

В ответ на это еврейские торговцы обратились к московским властям с просьбой оставить их в городе по причине законного оформления вступления в московское купечество и честного поведения в своей коммерции. При этом в своем прошении они ссылались на Городовое положение 1785 г., предоставившее права и преимущества купцам независимо от «рода и закона». Текст документа, поданного еврейскими купцами, отражал и их негодование относительно риторики прошения московских купцов: «Уведомились мы, что именитый гражданин господин Губин и с ним еще пять 1-й гильдии здешние московские купцы, будто бы по доверенности от всего здешнего московского купеческого общества, подали … генерал-аншефу П.Д. Еропкину … прошение, в котором, невзирая на то, что в именных и сенатских указах именовали нас евреями еще до записки нашей в гражданском звании, оне, в поругание называя нас жидами, клеветно укоряют разными вымышленными преступлениями беспощадно…, а именно … без всякого основания осмелились они назвать всю нашу нацию вредною…»²⁹. Ссылка на то, что власти именуют их «евреями», и особое отношение к этому вопросу, проявленное купцами, позволяет сделать предположение, что распоряжение об именовании народа «евреями» могло быть отдано Екатериной II.

Представляет интерес и следующий момент. В тексте данного документа содержится упоминание евреев об их встрече с императрицей во время ее пребывания в Крыму в 1787 г. Как свидетельствует источник, церемониальная встреча, «подхождение» к руке императрицы рассматривались ими как признак прочности их статуса, «равноправия» с другими гражданами того же сословия. Так, в прошении подчеркивалось: «всемилостивейше удостоены были в проезд ея императорского величества в Херсон прошлого 1787 г. быть везде представленными и допущены даже в целовании освященнейшей ея императорского величества руки наряду с протчими гражданами равного с нами состояния»³⁰. Следовательно, можно высказать предположение, что встреча, на которой еврейские купцы высказали императрице просьбу об именовании их «евреями», могла произойти в Херсоне.

Таким образом, участие евреев в церемониале путешествий императрицы Екатерины II показывало, что они являются подданными Российской империи, имеющими возможность обратиться к власти с прошением от своей общины. Тем самым определялся статус еврейской общины и в целом шел процесс универсализации имперского пространства.