иерей Иоанн БУХЕНКО

Духовные причины неврозов и их исцеление в лоне

Православной Церкви

иерей Иоанн Бухенко

 

 

   Есть только один предмет выше души человеческой – это ее Создатель.

                                                                                     Блаженный Августин

 

Современный человек, усталый и доведенный до отчаяния мучащими его проблемами, ищет успокоения и отдыха. По существу, он ищет исцеления души, ибо именно в состоянии души в буквальном смысле слова состоит проблема. Человек переживает состояния стресса, депрессии, но осознание своей расщепленности есть только начало пути. Для верующего человека лекарством служит подражание Христу, для атеиста – сеанс у психоаналитика, сублимация в творчестве, или применение транквилизатора, наркотика, или петля.

Врачи-психотерапевты, стоящие на христианских позициях, убеждены, что восстановить утраченное единство плоти, души и духа невозможно без Христа, без божественного примера Полноты и Целостности, явленного в жизни Спасителя.

Человек задуман и создан как целостное существо, в котором границы между плотским, душевным и духовным отсутствуют не в силу его величия и гениальности, но потому, что именно эта целостность есть начало уподобления Создателю.

Первое грехопадение было началом разграничения – разум человека восстал против его духа, раскол наступил в Эдемском саду и стал причиной изгнания. Именно поэтому вся двухтысячелетняя история христианства есть история восстановления единства нарушенной связи между человеком и Богом, между телом человека и его бессмертной душой. То, что стало откровением для безбожного XIX века, а именно учение З. Фрейда о присутствии страшной бездны подсознательного, было известно уже апостолам и первым христианам из собственного опыта борьбы с темной силой внутри своей души.

Болезнь и творчество, святость и патология проистекают из одного источника – из разлома в человеческом существе, возникшего в момент первородного согрешения. И корни любой болезни, боли, страдания и просто человеческой неудовлетворенности находятся в духовной жизни человека.

Постепенная подмена понятий в связи с господством материалистических теорий в XIX веке привела к фактической редукции самого понимания души до уровня сознания и психики.

Психология начала с того, что произвела страшную операцию иссечения души из человека и сделала это потому, что так, без души, ей легче его изучать и с ним экспериментировать. Результатом стали не только мертвый, бездушный, душу отдавший человек как объект исследования, но и мертвая, бездушная психология.

Эту утрату целостности объекта исследования можно описать словами психолога А.Н. Леонтьева: «мы разобрали человека на части и хорошо научились считать каждую из них, но вот собрать человека воедино мы не в состоянии».

Неудивительно поэтому, что вместо терапии души стало развиваться иное направление, в основе которого лежат рационалистические и механические подходы. Плоды его уже пожинал XX век, конец которого, в свою очередь, подготовил почву для нового прорыва к «познанию человека». Речь идет о поистине дьявольской идее, связанной с созданием искусственного интеллекта, генной инженерии, а также работами в направлении биокомпьютеризации, зомбирования, программирования и кодирования человеческого сознания. Эти зловещие планы уже воплощаются реально, и не только в медицине, начиная с внешне безобидно-привлекательных методик излечения алкоголизма, избыточного веса и прочего с помощью кодирования, но и в политике, в формировании общественного мнения и увлечении всевозможного рода идеями, принимающими эпидемический характер вследствие умелого манипулирования, дирижирования и внедрения.

Однако низведение души человеческой до абстрактной категории и даже отрицание ее вовсе не меняют сути вещей (так же, как и «отмена» Бога не означает Его отсутствие или неучастие в жизни каждого из нас). Оно лишь способствует воспитанию бездушного поколения людей, не понимающих смысла своего истинного предназначения в жизни, идущих по заведомо ложному пути развития.

«Случалось слышать и отвержение существования души! – писал свт. Игнатий Брянчанинов. – ... Суждение это принадлежит тем, которые, по пословице, не слышат в себе души, конечно, по причине преобладающего плотского состояния, причем весь человек делается плотью»1.

Лучшими и глубочайшими психологами были святые старцы. Они прозревали и душевный, и духовный план человека.

Святоотеческая концепция морфологии души человека разработана весьма основательно. Многие авторитетнейшие учителя православного учения признавали трехсоставность человека2, другие святые отцы указывали на два состава – душу и тело, что принципиально не противоречит первому взгляду.

Трехсоставная теория определяет наличие в человеке тела, души и духа. Поэтому вполне уместно говорить о телесной, душевной и духовной жизни. Телесная жизнь удовлетворяет лишь потребности тела, по сути своей она мало отличается от жизни животных: сон, еда, инстинктивные стремления и физиологические потребности в основном ограничивают круг ее интересов. Душевная жизнь уже более тонкого плана. Душа услаждается красотой природы, эмоциональными переживаниями, возвышенными чувствами, навеянными, например, слушанием музыки, чтением художественной литературы, просмотром театральной постановки и пр.

Духовная же жизнь несет на себе печать Высшего Начала и всегда (в истинном своем проявлении) ведет к Тому Бессмертному Источнику, Который дал жизнь как человеку, так и всему, что его окружает.

Самые высокие, не постигаемые разумом творения человеческие изумительной красоты и великолепия, имеющие и нравственное воздействие на душу, всегда имеют отношение к бытию в духе Истины, Добра и Любви.

Ошибочным является бытующее понятие о том, что духовный человек – это лишь высокоинтеллектуальный человек, или что духовная жизнь заключается в слушании музыки, чтении светских книг или посещении театров и музеев. Вовсе нет. Все это имеет по большей части отношение к душевной, но никак не духовной жизни, которая, напротив, может быть (и обычно бывает) лишена всего этого, но целиком подчинена и наполнена иными целями и смыслом3. Проблемам духовной жизни посвящено множество специальных трудов и произведений святоотеческой литературы. Очень тонко исследует аспекты духовной жизни и дает обстоятельные рекомендации к ее прохождению русский святой епископ Феофан Затворник в книгах «Путь ко спасению» и «Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться».

В строении души человеческой свт. Феофан условно выделяет три части: мыслительную, желательную, чувства (сердце).

Святитель Димитрий Ростовский ведет речь о разумной, похотной и яростной частях, что в принципе отражает те же аспекты. В книге «Точное изложение православной веры» св. Иоанна Дамаскина говорится о разумной и неразумной частях души.

Иногда душу человека трактуют также как совокупность трех сил. Это ум, чувство (сердце) и воля (по свт. Димитрию Ростовскому – «память, разум и воля»).

Слово «душа» может быть равнозначно также понятию «жизненная сила», а иногда даже «жизнь»4.

Понятие о душе человеческой очень глубинно и сложно, и нельзя сводить его к какой-то обособленной, внутренне независимой от тела субстанции, которая по окончании земной жизни отлетает, покидая тело для продолжения своей новой жизни в ином мире. «Она живет во всех частях тела, – писал о душе свт. Афанасий Великий, – и везде в нем обнаруживает свою деятельность». То есть понятие о душе включает в себя гораздо более широкий смысл; душа не только оживотворяет тело, но и составляет высшую его суть, управляет жизнью человека и его ощущающей природой (по мысли того же святого).

Святые отцы давали разное определение души. По этому поводу блаженный Августин пишет: «Душа есть естество созданное, невидимое, разумное, бестелесное, бессмертное, богоподобнейшее, образ, ищущий Создателя своего». Ему же принадлежит глубочайшее и справедливое высказывание, смысл которого сводится к тому, что ни в чем не находит окончательного успокоения человек, кроме как в Боге; а до того мучится, терзается, ищет и все не находит успокоения5.

Св. Иоанн Дамаскин в книге «Точное изложение православной веры» дает такое определение душе: «Душа – сущность живая, простая, бестелесная, телесными очами по своей природе невидимая, бессмертная, словесно-разумная, безвидная, действующая посредством органического тела и сообщающая ему жизнь и возрастание, чувство и силу рождения».

 «Что такое душа? – изъясняет другой святой отец, преп. Максим Исповедник. – Существо бесплотное, разумное, обитающее в теле, причина жизни».

Согласно определению свт. Феофана Затворника, «душа... есть самостоятельная, особая личность, свободно-разумная, нормальное состояние которой есть жизнь в общении с Богом, почтившим ее в сотворении образом Своим».

При всех приводимых определениях следует, однако, помнить, что точная морфология души в привычном и приемлемом земном понимании едва ли возможна. То же можно отнести и к вопросу о локализации души, связи ее с телом. Тем не менее считается, что сердце является корнем для духа, который исходит из мозга, как бы касаясь каждого члена тела. «Богоподобный дух, – пишет св. Ефрем Сирин, – занимает небо – главу, в сердце же дух прохаживается, как в своих чертогах»6. Св. Иоанн Дамаскин говорит, что душа объемлет тело, как огонь железо.

Говоря о взаимоотношениях души и духа, свт. Феофан Затворник пишет: «В человеке надо различать душу и дух. Дух содержит чувство Божества – совесть и ничем неудовлетворенность. Он есть та сила, которая вдохнута в лицо человека при сотворении. Душа – низшая сила, или часть той же силы, назначенной на ведение дел земной жизни. Она такая сила, как душа животных, но возвышенная ради сочетания с нею духа...».

Свт. Феофан писал об этом так: «Правильнее понимать, что душа и дух человека не две отдельные сущности, но две стороны одного и того же духа, две части в одном целом, но существует единая душа!».7

Личность в христианской антропологии рассматривается всегда в единстве духовных, душевных и телесных проявлений. И это единство достигается только при условии преобладающего влияния духа.

По словам преп. Никодима Святогорца, «дух твой, ищущий Бога Небесного, да властвует над душою и телом, назначение которых – устроить временную жизнь». В этом единстве – здоровье, норма человеческого бытия.

По утверждению святителя Феофана Затворника, духовную сферу в человеке составляют благоговение и жизнь в страхе Божием, совесть, искание Бога.

В настоящее время в России число душевно больных людей постоянно увеличивается. Пьянство, наркомания достигли необычных масштабов. Из 100% юношей, 47% признаны негодными для прохождения военной службы по состоянию здоровья. Показатели самоубийств по психическим заболеваниям, растут из года в год.

Повсюду в средствах массовой информации демонстрируются обнаженные тела. Программа телепередач пестрит чудовищными названиями, за которыми – насилие, разврат, оккультизм. В обществе царит дух стяжательства, поклонения сатане.

Изменение пола, генная инженерия, клонирование, виртуальная реальность и эвтаназия, пропагандируемая в сети «Internet», сатанизм, детская порнография, инструкции для самоубийц и террористов – вот некоторые плоды демонического разума и научных достижений.

В.И. Курашов пишет поэтому поводу: «В литературном творчестве (равно как и в других сферах творческой деятельности) можно выделить писателей, которые просто выплескивают на голову читателей свою «отрицательную энергию», всю патологию своих переживаний, прежде всего для личной психотерапии... описывая всю патологию зла, имеющуе место на земле»8.

Стоит ли удивляться тому, как разъедает такое творчество души человеческие, способствуя деформации и невротизации психики.

В психиатрии выделяют так называемые «пограничные» состояния, которые могут развиваться у потенциально здорового человека в ответ на различные внешние неблагоприятные факторы. И если человек не имеет твердых нравственных убеждений и не огражден от этих демонических «бури и натиска» церковной оградой, то риск психически заболеть повышается многократно.

Пограничные нервно-психические расстройства, среди которых значительное место занимают неврозы, прочно удерживают лидирующее положение в обширной группе психических заболеваний.

По данным Всемирной организации здравоохранения, около 10% населения индустриально развитых стран больны неврозами, и за последние 65 лет их число выросло в 24 раза. Заболеваемость неврозами в России составляет 20-25 человек на 1000 населения. Это только учтенная заболеваемость, и, скорее, ее можно рассматривать как вершину айсберга.

Неврозы, как эпидемия, распространяются повсеместно. Известно, что от 30 до 65% посетителей у общепрактикующих врачей – это люди с выраженной невротической симптоматикой.

В последнее десятилетие проблемы, связанные с происхождением неврозов, стали подвергаться активному пересмотру. Отношение к этому заболеванию как к легкой психической дисфункции в значительной степени изменяется. Принцип функциональности (легкой обратимости) не подтверждается современной клинической практикой. По опубликованным в печати данным, выздоровление при неврозах наступает менее чем у 40-50% заболевших. Установлено, что в первые три года заболевания выздоравливают лишь 10% больных. Часто страдания длятся годами и даже десятилетиями.

Глубинная сущность душевных недугов – тайна, известная только Господу. Одна из причин возникновения психических расстройств – естество человека.

Преподобный Иоанн Лествичник указывает на определенные признаки, по которым он советует различать возникающие помимо воли монахов расстройства настроения духовного происхождения, от таких же, не уступающих молитве и силе крестного знамения настроений, развитие которых зависит, как он пишет, «от естества». В книге «Православное пастырское служение», говоря о психиатрии, архимандрит Киприан (Керн) указывает на то, что существуют состояния души, которые трудно определить категориями нравственного богословия и которые не входят в понятия добра и зла. Эти состояния, по мнению автора, принадлежат не к аскетической области, но к психопатологической, и развиваются от природы человека.

Подводя некоторый итог вышесказанному, можно предположить, что душевные болезни могут быть в этой плоскости сравнения сопоставимы с телесными, и что те и другие, по попущению Божиему, посылаются человеку в целях споспешествования в деле спасения. В данном случае душевный недуг – это Господом возложенный крест.

Научно-медицинские данные также свидетельствуют о том, что психические расстройства возникают на биологическом уровне. Подтверждают это положение такие обстоятельства, как, например, возникновение психопатологических симптомов на фоне соматической или неврологической патологии, появление психических нарушений под воздействием разнообразных вредоносных факторов (отравление нейротропными ядами, СВЧ-поле, сильный шум, работа в условиях темноты и т.д.). Подтверждает выдвинутое положение и то, что психопатологические проявления часто и успешно излечиваются медикаментами. Проведены генетические исследования на предмет предрасположения к психическим заболеваниям, и выявлены определенные закономерности.

Понятно, что плоть человека не может болезновать изолированно от остальной его природы. Любая болезнь, будь то психопатология, заболевание желудка, костей или глаз, имеет и духовную природу, ибо все болезни человечества – следствие грехопадения. То есть, когда мы говорим, что эта или иная болезнь естественная, это означает, что в ее природе как бы более явственно и зримо проявляются психопатологические или соматические симптомы.

Известно, что шизофрения характеризуется своеобразным расщеплением психической деятельности. Но и у людей, считающих себя здоровыми, есть эта двойственность. О таком «двойничестве» падшего человека писал Ап. Павел: «Не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Если же делаю то, чего не хочу, то соглашаюсь с законом, что он добр, а потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех»9.

Анализируя причины возникновения психических заболеваний, понимаешь, что все их многообразие трудно уложить в одну схему. Тот, кто бывал в психиатрической лечебнице, видел, слышал или общался с психически больными людьми, может подтвердить, что «дух» этого учреждения очень тяжелый. В данном случае это не столько впечатление от увиденного, сколько внутреннее сердечное чувство. «Атмосфера» в психиатрических клиниках значительно отличается от той, которая бывает, например, в соматическом стационаре. И дело в том, что здесь встречаются одновременно и одержимость, и плотский недуг.

Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий) говорил по этому поводу: «Причины многих душевных болезней неизвестны ученейшим психиатрам. Не знаем мы и причины буйного помешательства. Но мне представляется несомненным, что в числе буйно помешанных есть известный процент подлинно бесноватых»10.

Архиепископ Иннокентий Херсонский пишет о том, что на фоне душевных болезней разрушается тончайшая нервная ткань и образуются пустоты, через которые душа становится наиболее уязвима для дьявольского воздействия. Таким образом, возникшая от естества болезнь как бы обнажает душу.

В большинстве случаев психических расстройств уместен и духовный «диагноз». Границы здесь очень прозрачные. Как уже отмечалось, даже у тяжелоболящих душевными заболеваниями по мере воцерковления проходили и трудноизлечимые проявления различных заболеваний.

У всякой болезни есть духовные корни, но распознать их подчас бывает невозможно, невроз же выделяется из числа остальных психических и соматических заболеваний тем, что является своего рода чутким нравственным барометром. Его связь с духовной сферой очевидна, и возникновение этого недуга вследствие душевных терзаний и угрызений совести может быть стремительным. Однако грех лишь создает духовную почву для возникновения невроза, развитие же невротических проявлений зависит от особенностей характера, условий жизни и воспитания, нейрофизиологических предпосылок, а также различных стрессов и других обстоятельств, многие из которых трудно учесть.

У одного человека формируется невроз, а у другого реакция ограничивается потрясением, но болезни не возникает.

Сложности, связанные с поиском причин возникновения неврозов, во многом обусловлены тем, что большинство ученых и практиков пытались и пытаются решить эту сложную проблему самостоятельно, без помощи Божией, без веры Христовой. Причем духовность пациента либо подменяется образованностью, эрудицией, либо совсем не принимается во внимание, отрицается, хотя многие последствия духовного повреждения у человека, страдающего неврозом, обнаружены верно. Но, говоря о патологии процесса самопознания, «невротическом» строе мышления и особенностях эмоциональной сферы, необходимо понимать, что прежде эти же качества расстроились на духовном уровне, а уже затем отразились в душевной жизни человека.

Как соотносятся духовное и душевное здоровье? Можно ли быть душевно больным и духовно здоровым? И напротив: будучи духовно больным, сохранять психическое здоровье?

Духовное и душевное в человеке значительно разнятся. Как пишет святитель Феофан Затворник: «Душевность же в человеке, не приявшем благодать или потерявшем ее, как облако, какое стоит между лицом человека и Богом, пресекая общение между ними... Преобладание души, ровно как и преобладание тела, есть отрицание жизни по духу»11. Укажу еще на то, что бывший некогда популярным в советской медицине лозунг «В здоровом теле – здоровый дух» с нравственных позиций совершенно неверен.

Крепкое тело (как и высокая эрудиция) отнюдь не является предпосылкой духовной зрелости. Можно ли назвать духовно здоровым какого-нибудь доктора наук, который ни разу в жизни не открыл Святое Евангелие, хотя по роду своей деятельности переворошил не одну сотню книг? Думается, что нет. И к великому сожалению, ситуации, подобные этой, не редкость.

Но бывает и наоборот. У глубоко верующего человека развивается душевный недуг. И человек живет, молится, ходит в храм, но обнаруживает некоторую психическую несостоятельность. Какой же может быть ответ на эти вопросы? Выскажу свое мнение. Насколько спасительна может оказаться душевная болезнь для православного человека, настолько губительны духовная пустота и нравственное растление у здравомыслящего. Судьбы Божии раскрываются в вечности. Там нам уготованы Суд и воздаяние за наши дела.

Психическая болезнь – тяжелый крест. До конца познать тайну ее возникновения и духовный смысл не удается. Как нам до конца не понять и души человеческой, ибо она образ Творца. Поэтому нет универсальной причины, объясняющей возникновение психических расстройств, да и они являются лишь частными случаями повреждения человеческой природы. Почему человек, страдающий психическим заболеванием, – не лучший и не худший среди нас. Он несет свой крест. Священнослужителям, посвятившим себя дущепопечительскому служению, надлежит почаще вспоминать слова святителя Игнатия Брянчанинова: «И слепому, и прокаженному, и поврежденному рассудком, и грудному младенцу, и уголовному преступнику, и язычнику окажи почтение как Образу Божию»12.

Цель данной работы состоит в том, чтобы показать невротическое состояние в связи с духовными причинами его проявления и с позиции православной аскетики рассмотреть невроз как запущенную форму страстей человеческих.

В задачи данной работы входит также рассмотрение врачевания душевных недугов, в первую очередь неврозов, в лоне православной Церкви (опираясь на святоотеческие учения) и пастырской помощи душевнобольным.

 

Генезис греховных страстей и пастырское искусство врачевания

человеческой души.

 Нервность, ее духовные причины и проявления

Грех, как корень всякого зла, влечет за собой невротические расстройства. По словам святителя Феофана, «внутренний мир человека грешника исполнен самоуправства, беспорядка и разрушения»13. Глубокий невроз – показатель нравственного нездоровья, духовно-душевного развала.

В психиатрии при классификации психических заболеваний принципиально выделяют два уровня патологических изменений. К первому уровню (или группе) относятся психотические состояния. Это обширная группа заболеваний, имеющих непсихогенное (непсихологическое) происхождение и связанных с рядом генетических, обменных и иных нарушений. Среди основных заболеваний этой группы выделяются шизофрения, маниакально-депрессивный психоз, эпилептические и старческие психозы. Болезни могут протекать непрерывно или приступообразно, вяло или ярко, тяжело или умеренно тяжело.

Типичные симптомы психозов: бред, галлюцинации, поведенческие нарушения (чаще при шизофрении); расстройства эмоциональной сферы в виде мании или депрессии (при маниакально-депрессивном психозе) и т.д. Со временем может измениться весь психический «облик» человека. Эти болезни лечат психиатры.

Другая группа патологических заболеваний, которая является предметом нашего рассмотрения, включает в себя разнообразные невротические, неврозоподобные расстройства. Отличительной чертой этих заболеваний является связь их возникновения со стрессами, психотравмирующими обстоятельствами, дефектами воспитания, социальными условиями.

Стресс – состояние психического потрясения, возникающее у человека как в процессе деятельности в наиболее сложных условиях, так и при особых обстоятельствах. В переводе с английского слово стресс означает «давление, напряжение». Стресс – это не специфический ответ организма на любое предъявленное тяжелое обстоятельство.

В отличие от психозов, в случае непсихотических расстройств, составляющих так называемую «малую» психиатрию, больные относятся к своему психическому состоянию критически, пытаются бороться с постигшим их недугом. Эту группу заболеваний лечат психотерапевты.

Психические болезни протекают во многом отлично от соматической (телесной) патологии. Одной из особенностей психических болезней является как бы отсутствие у них видимого повреждающего фактора. Сколь-либо существенные анатомические изменения отсутствуют в мозге при шизофрении и маниакально-депрессивном психозе. Неврозы также не проявляют себя видимыми дефектами со стороны центральной нервной системы. При эпилептических и старческих психозах болезненные изменения в головном мозге скорее предшествуют клинике психических расстройств, нежели порождаются ими.

В отечественной медицине обычно выделяют три основные классические формы неврозов: неврастению, невроз навязчивых состояний и истерию.

 

Неврастения

«Неврастения (от невр и астения), заболевание из группы неврозов, при котором выраженное ослабление деятельности нервной системы проявляется в повышенной раздражительности, утомляемости, утрате способности к длительному умственному и физическому напряжению»14.

«Основным, что характеризует неврастению, являются признаки истощения, слабости нервной системы».

Неврастению принято считать самой частой формой неврозов. В качестве самостоятельной нозологической единицы она была выделена в восьмидесятых годах прошлого столетия. Впервые этот невроз независимо друг от друга описали в 1869 году американские врачи Бирд и Ван Дьюсен. С тех пор диагностика неврастении получила огромное распространение. Профессор Б.Д. Карвасарский приводит любопытный пример: в британской армии во время первой мировой войны была создана специальная программа обучения, по окончании которой врач получал звание «эксперт по неврастении».

Данное заболевание, как видно из самого названия, проявляется нервной слабостью вплоть до глубокого истощения жизненных сил человека. При нем обостряются дремлющие очаги инфекции, напоминают о себе холецистит, гастрит, язвенная болезнь желудка или двенадцатиперстной кишки. Недуг этот является как бы катализатором, провацирующим соматическую патологию.

Портрет неврастеника весьма типичен – это человек вспыльчивый, раздражительный, быстро заводящийся, как говорится, «с полуоборота», у которого явно сдают нервы (гиперстеническая форма неврастении), или, напротив, вялый, плаксивый, ощущающий утомление и истощение всех своих жизненных сил (гипостеническая форма). При этом повышенная раздражительность и вспыльчивость неврастеника направлены не на себя, а только на окружающих! Его все и вся раздражает, нередко он становится капризен, легко впадает в гнев и даже ярость, но почти никогда не поднимается до духовной высоты постижения собственных несовершенств, ошибок и грехов.

Таким образом, в большей или меньшей степени неврастения есть эгоистический невроз, питаемый греховной страстью, именуемой в святоотеческой литературе гордостью или гордыней.

Священник Александр Ельчанинов писал: «Нервность и т.д., мне кажется, просто виды греха, и именно гордости. Самый главный неврастеник – диавол. Можно ли представить себе неврастеником человека смиренного, доброго, терпеливого?» «Раздражительность нрава происходит от непознания себя, от гордости и от того еще, что мы не рассуждаем о сильном повреждении своей природы и мало познали кроткого и смиренного Иисуса» (святой праведный Иоанн Кронштадтский). «Никто не должен оправдывать раздражительность какою-нибудь болезнью» (старец Амвросий Оптинский). О причинах раздражительности и потери душевного мира архиепископ Арсений (Жадановский) говорил: «Иногда вдруг у тебя появляется какая-то раздражительность, недовольство окружающими тебя людьми, а то и просто дурное, угнетенное состояние духа, тоска, разочарование. Малейший повод, и твое настроение испорчено. Отчего это? Очевидно, ранее душевная твоя почва была подготовлена к такому настроению. Раздражительность, недовольство людьми вызываются завистью, недоброжелательством к ним...» Итак, можно сделать вывод, что неврастения в большей или меньшей степени является следствием бытия вне Христа, а порой и явного антихристианства. Это есть проявление греховных страстей. Неврастению можно считать своего рода противоположностью кротости, смирения, терпения и мирного устроения духа.

Пастыри Церкви особенно обращали внимание на сохранение мира в душе при любых жизненных (внешних) обстоятельствах. «Я вам не желаю ни богатства, ни славы, ни успеха, ни даже здоровья, а лишь мира душевного. Это самое главное. Если у вас будет мир – вы будете счастливы» (преподобный Алексий Зосимовский). Отсюда напрашивается логический вывод: лучшее лекарство от неврастении – христианский образ жизни с терпеливым несением своего креста, благодарением Бога за все, смирением.

 

Невроз навязчивых состояний (обсессивный невроз)

«Невроз навязчивых состояний потому так и называется, что доминирующими в его клинической картине являются признаки навязчивости: навязчивые мысли, воспоминания, желания, действия, которые подчиняют себе весь образ жизни больных»15.

Навязчивыми, то есть существующими помимо воли и желания человека, могут быть как определенные мысли, воспоминания, представления, сомнения, так и действия.

К неврозу навязчивых состояний относят обычно и навязчивые страхи. Если человек испытывает безотчетный страх неведомо чего, то говорят о синдроме страха; если он боится конкретно темноты, высоты, острых предметов, замкнутых пространств, подобные навязчивые состояния определяют как фобии, уточняя в названии ее вид, или направленность. Например, канцерофобия – боязнь заболеть раком, клаустрофобия – боязнь замкнутых пространств, гипсофобия – высоты, мизофобия – загрязнения, пантофобия – всего окружающего.

Иногда фобии появляются только при соответствующей ситуации: боязнь высоты только при подъеме на высоту, боязнь мышей при реальной встрече с мышью (Петр I, например, панически боялся тараканов), – но нередко они возникают при одной лишь мысли о чем-либо.

Страх присущ природе падшего человека16 и глубоко биологичен, ибо человек несет в себе и животное начало, которое инстинктивно боится угрозы извне: темноты, нападений и пр. Во многих случаях именно он выполняет роль своего рода защитного механизма, оберегая нас от всего угрожающего нашему благополучию. Страшась, человек становится более бдительным, способным предохранить себя от беды, спастись от надвигающейся угрозы. Страх закреплен Творцом в памяти всех предшествующих поколений, как говорят психоаналитики, в «коллективном бессознательном» (Карл Юнг).

Однако невротические страхи тем и характерны, что не обусловлены никакой реальной угрозой или угроза эта иллюзорна и маловероятна. Например, некий человек страдает кардиофобическим неврозом, то есть боится, что сердце его в один прекрасный момент может остановиться. С одной стороны, теоретически это возможно, ведь бывает же внезапная смерть и у молодых, до того считавшихся здоровыми людьми, но объективная вероятность такой внезапной остановки сердца именно у этого человека ничтожно мала, а имеет место надуманная, мнимая, нафантазированная опасность для жизни, обусловленная ложными мыслями и необоснованными страхами.

А вот другой пример: мать, горячо любящая своего малыша, вдруг ловит себя на мысли, что может его задушить. Мысль эта ужасает ее, она не соответствует ее нравственным представлениям, не продиктована никакими реальными внешними обстоятельствами, напротив, абсурдна, лишена всякого здравого смысла. Но, словно заноза, цепко укоренившись в сознании, начинает причинять боль своей жертве, которой порой и стыдно в этом кому-то признаться.

Навязчивые мысли часто начинаются с вопроса: «А вдруг?» Далее они автоматизируются, укореняются в сознании и, неоднократно повторяясь, создают существенные затруднения в жизни. Чем больше борется человек, желая от них избавиться, тем более они овладевают им.

Важной причиной развития и самого существования невротического страха является развитое чувственное воображение, мимо чего обычно вскользь проходит посвященная этой тематике специальная литература. Ведь человек, к примеру, не просто боится упасть с высоты, но и всячески «распаляет» вымышленную ситуацию, представляя свои похороны, себя лежащим в гробе и прочее.

Кроме того, в подобных состояниях имеет место слабость психической защиты (цензуры) из-за природных особенностей данной личности или в результате ее греховного разрушения. Хорошо известен, скажем, факт повышенной внушаемости у алкоголиков. Существенно ослабляют душевную крепость блудные грехи. Сказывается также и отсутствие постоянной внутренней работы по самоконтролю, духовному трезвению и осознанному управлению своими мыслями (эти делания описаны в аскетической святоотеческой литературе).

Можно также с большей или меньшей долей очевидности полагать, что некоторые мысли действительно имеют чужеродную для человека природу, являясь демоническими. По святоотеческому учению, человек часто не способен определить подлинный источник своих мыслей и душа его является проницаемой для демонической стихии. Лишь опытные подвижники святости и благочестия, с уже очищенной молитвенным подвигом и постом душой, в состоянии обнаруживать приближение духов тьмы. Покрытые же греховным мраком души зачастую не ощущают и не видят этого, ибо темное на темном плохо различается.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит: «Духи злобы с такой хитростью ведут брань против человека, что приносимые ими помыслы и мечтания душе представляются как бы рождающимися в ней самой, а не от чуждого ей злого духа, действующего и вместе старающегося укрыться».

Преосвященный Варнава (Беляев) пишет: «Ошибка нынешних людей заключается в том, что они думают, что страдают только «от мыслей», а на самом деле еще и от бесов... Так, когда пытаются победить мысль мыслью, то видят, что противные мысли – не просто мысли, но мысли «навязчивые», то есть с которыми сладу нет и перед которыми человек бессилен, которые не связаны никакой логикой и для него чужды, посторонни и ненавистны... Но если человек не признает Церкви, благодати, святых таинств и драгоценности добродетелей, то есть ли ему чем защищаться? Конечно, нет. И тогда, раз сердце пусто от добродетели смирения и с нею от всех прочих, приходят демоны и делают с умом и телом человека, что хотят»17.

Эти слова владыки Варнавы в точности подтверждаются клинически. Неврозы навязчивых состояний лечатся значительно труднее всех остальных невротических форм. Зачастую они совершенно не поддаются никакой терапии, изнуряя своих обладателей тяжелейшими страданиями. В случае упорных навязчивостей человек стойко лишается трудоспособности и попросту инвалидизируется. «Страх причиняет большой вред, – пишет в одном из писем Оптинский старец Макарий, – тело расслабляется от упадка духа и лишения спокойствия, и без болезни болезнь приключается». Опыт показывает, что подлинное исцеление может наступить только по благодати Божией.

Каждой душе человеческой органически не только присущ, но и необходим страх – страх Божий, но этот великий дар часто извращается и подменяется своего рода животной трусостью. Страх Божий имеет несколько ступеней, первая из которых заключается в боязни нарушить божественные заповеди, согрешить, сделать что-либо мерзкое, недостойное, оскорбительное в глазах Бога. Вторая его степень присуща уже более совершенным подвижникам благочестия и заключает в себе боязнь отпасть от Бога, лишиться Его благодати, святого чистого мира, ибо это отпадение означает духовную смерть, сообщая душе мрак, тоску, разочарование, чувство бесцельности бытия.

Святые отцы указывают на то, что за страхом часто кроется тщеславие. В этом плане показателен страх перед публичным выступлением или страх общения, продиктованный тем, что в глубине души человек боится показаться менее умным или талантливым, чем он, по его представлению, есть на самом деле. И вот что примечательно: когда человек осознает это обстоятельство, смиряется, позволяет себе ошибку или промах, больше думает не о том, как сказать, а что сказать, чтобы прежде всего угодить Богу, – ситуация решительно исправляется, в душе обретаются мир и покой.

«Страх Господень есть истинная премудрость», – говорится в Священном Писании. «Живя без страха Божиего, нельзя совершать ничего благородного и удивительного»18, – пишет вселенский учитель Церкви святой Иоанн Златоуст.

Как представляется, именно страх Божий помогает исцелиться от многих неврозов: когда человек имеет в душе сей высший, Богом данный дар, то этим великим страхом поглощаются все те мелкие, мирские, часто нелепые по своей сути страхи мышей, тараканов, острых предметов и прочего. Как большая волна на море вбирает мелкую рябь, так и истинный страх Божий поглощает невротические страхи – фобии.

И наконец, важный аспект, касающийся причин возникновения страха, который также не рассматривается в научной литературе. Указание на него мы находим в Священном Писании: «В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение»19. Оказывается, наличие страха в душе и сердце человека означает отсутствие или недостаток любви.

Возьмем события недавней войны в Чечне. Матери пленных русских солдат ехали туда, где гремели выстрелы, в разгар боевых действий. Невзирая на угрозу для своей жизни, они встречались с чеченскими боевиками, умоляли вернуть своих сыновей. Что двигало этими женщинами, помогало преодолевать страх смерти? Ответ очевиден: материнская любовь к своим чадам. Итак, любовь изгоняет страх, «в любви нет страха!».

Кратко скажем о навязчивых (компульсивных) действиях. Характер их может быть очень разнообразным, нередко они имеют вид какого-то привычного ритуала и повторяются вопреки логике и необходимости. Например, навязчивое мытье рук; ритуалы при раздевании и одевании; бессмысленные переставления мебели; пересчитывание денег без нужды; постукивания, покачивания; избегание определенных предметов; повторение при встрече с кажущимся злом каких-то определенных слов и действий. Характерным является появление некоторого облегчения после исполнения навязчивого действия. Однако облегчение это временное и вскоре вновь возникает болезненная потребность повторения и все начинается сначала.

Очень важным моментом в понимании природы навязчивых действий является упомянутая выше чужеродность, даже принудительность к их совершению помимо разума и воли человека. Вот что пишет на сей счет епископ Варнава (Беляев): «Откуда же насильственность, если человек всеми силами души отгоняет и не хочет, считает элементом чуждым и болезненным? Ясное дело, от другой духовной сущности, злой и нечистой. Понятна эта нелогичность в мыслях, понятна эта тирания, о которых говорят сами же ученые, понятно это облегчение после совершенного... (то есть диавол отходит, доводя человека до того, до чего ему было надобно), понятно и мучительное раскаивание, ибо совесть все-таки мучит человека».

В особо тяжелых случаях человек уже не владеет собой и становится, как теперь говорят, биороботом. Вспомним, к примеру, ритуальное убийство трех монахов Оптиной пустыни, произведенное преступником, признавшимся потом, что какая-то чужеродная сила влекла его к этому убийству и он не мог противостоять ей. О подобной силе, завладевающей волей и сознанием, нередко упоминают и другие преступники. Это, впрочем, обычно не приводит к освобождению их от судебной ответственности под предлогом психического нездоровья, как это было в случае с убийцей монахов. О насильственном чужеродном непреодолимом влечении упоминают также больные наркоманией и алкоголизмом. Что за сила стоит за всем этим, думается, понятно.

 

Истерия

«Истерия (от греч. hystera – матка; с древнейших времен истерию связывали с заболеванием матки), болезнь, относящаяся к группе неврозов и характеризующаяся многообразными нарушениями психики, двигательной сферы, чувствительности, функций внутренних органов»20.

В древности считали, что истерией страдают только женщины. Об этом заболевании писали еще Гиппократ (I век до Р. X.) и Ибн-Сина (X-XI века). В более поздние времена им занимались такие крупные ученые, как Жан Шарко (1825-1893), Пьер Жане (1859-1947) и, наконец, отец «сексуального материализма» Зигмунд Фрейд (1856-1959).

Начиная с конца XIX века атеистически ориентированные ученые пытались доказать, что не существует ни одержимости, ни беснования, а все это лишь проявления истерии. Подобного взгляда придерживался, к сожалению, и В.М. Бехтерев (1857-1927), крупный русский ученый, занимавшийся психиатрией, неврологией, психологией. Однако свои исследования он строил исходя из сугубо материалистических позиций, что не могло не отразиться на его научных изысканиях. Так, в одной из работ он даже пытался утверждать, что все евангельские чудеса Спасителя – исцеления и воскрешения из мертвых – объясняются истерическими страданиями поверивших во Христа людей.

К сожалению, и в наши дни официальная медицина, на радость всему демоническому миру, не отличает душевных недугов от духовных и многих бесноватых людей пытается лечить то инсулином, то гипнозом, то химическими препаратами, а в последнее время еще и оккультными методами (медитация, метод Станислава Грофа и прочее).

Однако как можно объяснить одной истерией то, что человек не переносит ничего церковного: икон, каждения, колокольного звона, православных песнопений? Какая ненависть заставляла в годы октябрьской революции разрушать и осквернять великолепные храмы, построенные нередко на народные деньги, отдавать их под конюшни или отхожие места, устраивать в их стенах невиданный разврат. Что за странная аллергия нападает на некоторых людей в храмах, причем у них начинает ломать все тело и неожиданно для себя они извергают вопли, ругательства, богохульные слова? Откуда у них берется необычайная физическая сила, направленная против церковных святынь, – так что иногда пятеро-шестеро взрослых с трудом могут совладать с младенцем или с хрупкой женщиной? Или как объяснить крайне негативную реакцию некоторых страждущих (причем не знавших, что именно они пьют) на прием внутрь Богоявленской воды?

Об одержимости дьяволом и бесноватости вновь заговорили в последние годы во всем мире. Запад быстро отреагировал на это массовым тиражированием книг, фильмов, спектаклей по демонологической тематике. И вот уже на экранах появились «Изгоняющий диавола» и другие «киношедевры», где крупицы истины утопают в море лжи и безудержной фантазии авторов.

Истерия занимает совершенно особое место среди неврозов. Это психопатологическое состояние может быть охарактеризовано как выставление себя напоказ. У истерических личностей речь очень образна, с частыми преувеличениями; мимика выразительна, порой театральна; в поведении сквозит позерство, самолюбование. Истерики жаждут внимания к своей персоне и тяжко переживают его отсутствие (эгоцентризм). Для них характерны желание казаться чем-то большим, чем они есть в действительности; эмоциональная неустойчивость, проявляющаяся бурными сменами настроения; стремление жить по-особому, не как все; чрезвычайно выраженный эгоизм в сочетании с какой-то удивительной детской наивностью, инфантилизмом; лживость, актерство, плаксивость и другие признаки.

Стоит заметить, что таким людям свойственна внушаемость. В периоды наибольших жизненных осложнений, в моменты принятия ответственных решений у них возникают своеобразные реакции, выражающиеся в судорожных припадках, параличах, болевых ощущениях и др. Они жалуются на ощущение «комка» в горле, нарушение сна, всевозможные спазмы, самые разнообразные боли, чем нередко вводят в заблуждение даже опытных врачей. Жан Шарко называл истерию великой симулянткой из-за исключительной способности этих больных к воспроизведению почти любого заболевания. Огромное количество пациентов, переполняющих наши поликлиники, составляют именно больные истерией, которые чаще всего состоят на учете по поводу дистонии, остеохондроза, энцефалопатии и иных болезней и синдромов под влиянием моды и духа времени и при этом даже получают группы инвалидности.

Всех проявлений этого невроза и не перечесть, они существенно меняются. Например, в старое время барышни при малейших волнениях, от избытка чувств и прочего падали в обморок, или у больных истерией наблюдалась так называемая «истерическая дуга». Многие современные психиатры указывают на то, что истерические реакции теперь редко проявляются в брутальных (явных и грубых) формах, а чаще обнаруживаются в более утонченном и дифференцированном виде.

Исследователи подчеркивают также, что при данном заболевании происходит «желательное бегство в болезнь», то есть своего рода симулянтство (правда, как считают ученые, часто на подсознательном уровне), когда болезнь является своего рода защитой от тех или иных жизненных трудностей или способом ухода от конфликтной ситуации.

При истерии, как уже подчеркивалось выше, происходит болезненное расщепление (диссоциация) душевных сил, причем не только нарушается их гармония, но и начинают страдать умственная, эмоциональная и волевая сферы человека. Мышление уклоняется в сторону мнимого заболевания; чувства либо резко угнетаются (до полной астении), либо, напротив, усиливаются (один пациент жаловался на то, что «кот топает»), воля ослабевает, и человек никак не может «взять себя в руки».

Существует бытовое, немедицинское, представление об истериках как несдержанных, конфликтных людях, которые закатывают сцены, плачут, ругаются, кричат. С медицинской же точки зрения подобные явления вовсе не обязательно говорят об истерии, но могут быть присущи человеку, например, при потере самоконтроля или вследствие распущенности. Что же лежит в основе истерического невроза? Безусловно, серьезное нездоровье души. По словам о. Александра Ельчанинова, «истерия есть разложение личности, и она освобождает огромные, пагубные своей разрушительной силой количества энергии, как в распадающемся атоме». В этом заболевании можно усмотреть проявления таких греховных страстей, как гордыня и тщеславие, в сочетании с чувственной эмоциональностью и болезненно усиленным воображением.

Истерия и беснование не одно и то же, однако истерия как нельзя лучше готовит почву для беснования, ибо диавол – «отец лжи», а все истеричные лживы; диавол, по словам святых отцов, «живописец» и «обезьяна», а для истерии характерны подражательность, актерство и болезненное художественное воображение. Падение диавола произошло из-за тщеславия и гордыни – и здесь сходство налицо...

Издавна замечена также взаимосвязь истерии с эротическими чувствами, то есть с духовной точки зрения можно говорить еще об одной страсти – блудной.

Истерики обладают часто тончайшей интуицией, они чрезвычайно хитры, изворотливы, настойчивы в достижении своих целей. Из их среды в основном выходят всевозможные медиумы, гадалки, предсказатели, а также основатели сект и соблазнительных учений, о чем свидетельствуют, в частности, биографии основательницы теософии Елены Блаватской и американки Мэри Секкер Эдди, основавшей христианскую секту сайентистов.

Ввиду большой распространенности этого заболевания в актерской среде почти все театральные постановки и кинофильмы буквально нафаршированы истерическими сценами. Вот уж где поистине разгул страстей! В одном из газетных интервью известный актер Проховщиков заметил, что все созданное ныне актерами больше напоминает жизнь психически больных людей. Весьма отрицательно отзываются об актерской профессии и Е. Васильева и Л. Стриженова, считая сцену местом для растления души. Думается, что театр во все времена был тем искусственным миром, где падший человеческий дух мог наиболее ярко реализовать греховные страсти и истерия проявлялась во всей своей полноте.

продолжение»