Дорогие Отцы, дорогие братья, сестры!

Моя тема будет несколько после таких выступлений. Это тема носит какой-то обособленный смысл. В настоящее время я занимаюсь преимущественно приходскими проблемами, но помимо чисто таких духовных, служебных занятий, мне выпала, по благословению Владыки, возможность потрудиться в области переводческой деятельности. Поэтому мое сообщение посвящено переводам текстов Священных Писаний на некоторые языки поволжских народов. В наше время, когда физически многое возрождается, но не хватает деятелей, которые могли бы поддержать духовное возрождение, очень остро встает проблема духовного руководства. Еще до меня тут высказывалось мнение, что монашество, старчество, дает вроде бы такое руководство. Но сейчас трудно найти старцев. В современной духовной жизни найти управление нужное, полезное и спасительное, очень трудно. Особенно такая проблема стоит в нашем приходе и в нашей среде, среде крящен, которые мало имеют таких духовных образований как приходы, мало имеют духовных руководителей, священников и, более того, не имеют полного текста Священного Писания на родном языке. Поэтому у нас на первом плане стоит такая задача - дать людям в руки Священное Писание, чтобы Священным Писанием проверять свою жизнь и руководиться им, тогда, может быть, мы сможем избежать многих ошибок. Только чуть более половины книг Священного Писания Нового Завета было переведено на крященский язык до революции. Все апостольские послания и Апокалипсис оставались непереведенными. Специально этим никто после 1917 г. не занимался, и только сейчас представилась такая возможность. 24 июня 1997 года нами было получено от архиепископа Анастасия благословение на участие в проекте Российского Библейского Общества, суть которого составляет перевод и издание новозаветных книг Священного Писания на

разговорный язык крящен. Как известно, с середины XIX века разговорный язык крящен стал основой богослужебного языка и богослужебных переводов. Это была принципиальная установка Николая Ивановича Ильминского - переводить Священные тексты и богослужебные книги на понятный всем крященам родной разговорный язык. Ильминский совершил подвиг, величие которого состоит в том, что он одним из первых вышел из мира, где жили люди его круга, и вошел в мир инородцев Восточной России. Движимый искренним состраданием, он задумался сойти в этот темный мир невежества и суеверий, чтобы внести туда свет разума, веры, любви, свет христианской культуры, дать образование и письменность народам, их не имевшим. Ради этого Ильминский отказался от ожидавшей его прекрасной карьеры, власти и высокого положения. В неустанных заботах и неотступных усилиях по просвещению инородцев он создал особую систему церковно-школьного образования на родном для них языке. Подобной системы до 60-х годов XIX века не было, и потому она вполне справедливо именуется системой Ильминского. Сам Николай Иванович ясно сознавал это. Уже находясь на смертном одре он писал: «Почти вся моя жизнь была посвящена инородческому образованию, в разнообразных его применениях. Господь Бог так направлял мою жизнь, располагая обстоятельства, сводил меня с разными людьми - простыми инородцами, но даровитыми и верующими, что мне удалось найти верную дорогу и постепенно выработать систему переводов и инородческих школ. По справедливости могу сказать, что до 1860-х годов ничего подобного не было, хотя были попытки и школ и переводов, но там действовали теоретически, а я, благодаря обстоятельствам, действовал по соображению с действительностью». В основу своей системы, в основу своих переводов, как это было уже сказано, он положил родной народный язык. Родной язык составляет сущность духовной природы человека и народа. Сам Николай Иванович имел феноменальный дар усвоения языков. Раз услышанное или прочитанное слово чужого языка никогда уже им не забывалось. Он быстро схватывал самый строй, внутренний дух нового, неизвестного ему прежде языка до такой степени, что мог, кажется, без грамматики и словаря наперед угадывать подробности его форм и значение его своеобразных понятий. Н.И.Ильминский осуществлял переводы более чем

на 20 языков народов Российской империи. Его переводческая группа, с которой он работал, перевела Св. Писание также более, чем на 20 языков, и в каждом переводе есть доля участия Н.И.Ильминского. Николай Иванович пришел к мысли о необходимости перевода богослужебных книг и книг Священного Писания только на языки инородцев в его чистом виде. Первый перевод по этой системе на язык крящен Ильминский осуществил в 1862 году. Это был перевод Букваря синодального издания с краткой Священной Историей, с сокращенным Катехизисом, нравоучениями и молитвами. К тому времени ни один из инородческих народов своей письменности не имел, нужно было ее создавать. Николай Иванович по глубоким соображениям практического удобства взял русский алфавит, несколько видоизменив его и применив его к языкам инородцев. Он писал: «Алфавит знаменует преимущественно религиозную, генетическую связь народов и мы поступаем согласно этому историческому закону, когда стараемся крещеным христианам усвоить русскую азбуку, чтобы этим соединить их с Церковью -Матерью, которая для них есть Церковь Русская». Переводя вероучительные христианские книги, он делал для перевода из самого употребительного народного языка нужный отбор слов. «Нам нет надобности до археологической чистоты языка» - писал он, - «мы его берем в том значении, какое с ним соединяет народ. Мы берем слова как привычные и общеупотребительные представители понятий, так чтобы с прикосновением к слуху они сейчас же возбуждали мысли, определенные представления, а в сердце определенное движение. Такую совершенную, непосредственную близость к мысли и чувству имеют только общеупотребительные в народе слова. Переводческое дело не может обойтись одними только общеупотребительными словами, но столько же и даже более в этом деле требуется логическое, синтетическое построение речи в духе переводимого языка, который при своем своеобразном строе отличается естественностью». Николай Иванович писал также: «В изложении и развитии мыслей переводы должны отличатся непринужденной прелестью и естественной свободой, обороты искусственные, чуждые и не согласные с духом языка, не должны иметь место». Сам Ильминский и работавшие с ним переводчики в своей переводческой практике опирались исключительно на характерные элементы языка, помня, что строй и дух

инородческого языка очень далек и не всегда и не везде может соответствовать строю церковно-славянского языка. В этом случае «мы, - пишет Ильминский, - употребляем перефраз, который вообще в наших переводах имеет большое применение. Иные церковные стихиры и песни заключают намек на библейские факты, так что без знания Библии они и не понятны, тут и приходится формулировать несколько подробнее и яснее. Кроме общедоступности и ясности мы заботимся о впечатлениях. Народный язык, живой по своей непосредственной близости к сознанию и мысли, должен сразу производить впечатление решительное и сильное, поэтому все, что могло бы производить впечатление неблагоговейное и даже странное, не должно быть терпимо в переводах, особенно Священных книг, на народный язык... Вообще мы держимся принципа (перевода- ред.) не механического, а так сказать, психологического или субъективного». Так писал П.И.Ильминский. Он обращал внимание на то, как надо поступать переводчику, работая с собственным текстом Священного Писания. Он писал: «Перевод должен быть так близок к оригиналу, то есть, точен, как только это возможно, и так свободен, т. е. не буквален, как только это необходимо. Он не должен в необузданном произволе удаляться от основы подлинника, но точно так же не должен рабски идти по его следам. Перевод всегда должен передавать содержание, согласное с подлинником, но так же всегда достигать всего того, что касается выражения чистой и правильной инородческой речи. Переводчик, наконец, в тоне и в выборе слов и оборотов должен держаться того стиля, в каком написано переводимое произведение.»

В заключение этой подборки материалов, приведу еще одно высказывание Ильминского: «Как ни существенны и ясность и складность изложения, ими дело не оканчивается, нужно еще так изложить, чтобы инородцы, слушая или читая переводимое, прониклись серьезностью и благоговением. Так в словах и оборотах есть хорошие, вполне благоприличные, с которыми инородцы привыкли соединять впечатления добрые, назидательные, а есть и дурные, с которыми соединено представление противоположного свойства. Здесь самое безопасное - руководствоваться натуральным чутьем природных инородцев, а не своими знаниями. Чтобы взять точную и верную середину, для этого недостаточно знания языка, какое только доступно для постороннего человека, а

необходима постоянная проверка переводов при посредстве природных и типичных представителей этого народа, в которых чутье совпало бы с чутьем всего народа».

Переводы, сделанные группой Николая Ивановича Ильминского, были очень удачны. Благодаря именно этим переводам и всей образовательной системе Ильминского было воспитано поколение людей, глубоко преданных делу христианства. Плоды системы Ильминского хорошо известны.

До революции на территории современного Татарстана существовало более 50 (крященских только) православных храмов, два монастыря, образовалось даже свое собственное крященское духовенство с подчинением управляющему Казанской епархией. Существовало более 400 священнослужителей. Все они выполняли казалось бы скромную задачу - несли в этот, как пишет Ильминский, «темный мир», свет разума, свет любви и веры, и, наверное, благодаря их трудам и по сей день среди крящен еще светится огонек христианской веры, и они пребывают твердыми в православии. Это видно из того, с каким усердием крящены взялись за восстановление пока единственного в Казани храма, где проводится богослужение на их родном языке. Несмотря на то, что нет у нас состоятельных спонсоров, и нет крупных финансовых вливаний, крящены собственными руками, собственными силами, чувствуя свое родство с Церковью, и по сей день ходят в храм и восстанавливают его.