Сообщение мое называется "Комментарий Боэция к Порфирию и его роль в истории логики и философии" и оно не рассчитано на то, чтобы быть аналитическим.

Аниций Манлий Торкват Северин Боэций¹ родился в Риме около 480 г. Незадолго до этого произошло фактическое упразднение Западной Римской империи (предводителем германцев Одоакром), а в 493 г. Италия была завоевана остготами Теодориха, одного из самых знаменитых германских правителей. Теодорих был направлен на завоевание византийским императором, при дворе которого он в юности десять лет прожил как знатный заложник. В Риме новый король окружил себя просвещенными, учеными людьми. Знаменитый философ Боэций, "отец схоластики", т.е. отец науки, был при нем личным секретарем.

"Последний римлянин", Боэций происходил из знатного рода; его отец был консулом; в его роду было много консулов, два императора и даже папа. Боэций был воспитан главой сената, префектом Рима, одним из образованнейших и благороднейших людей той эпохи Квинтом Аврелием Меммием Симмахом. Он был впоследствии женат на его дочери; их сыновей, соответственно, звали Боэций и Симмах.

Образование своеобразного готско-римского государства с двумя чуждыми культурами, разнородными системами права и во многом враждующими ветвями христианства (т.е. римское като-личество и германское арианство), руководство таким государством было делом политического гения Теодориха. Этот мудрый ди-пломат, пусть сам малограмотный, покровительствовал римской культуре, поощрял ученые занятия, проявлял терпимость и хозяйственность, приближал ко двору знатнейших римских граждан, доверяя им первые государственные должности. В первые тридцать лет Теодориху удавалось сохранить мир вне и внутри страны. Однако в середине 20-х гг. VI в. наступил кризис. Обострились противоречия между варварами и римлянами, между арианством и католичеством. Вместе с тем возобновление контактов между Востоком и Западом, гонения на имперских ариан и ностальгия по бы-

лому величию всемирной державы породили надежду на возрождение под эгидой сильного византийского императора и под духовной властью папы.

Сближение началось в понтификат папы Ормизды. Возобновилась оживленная переписка и обмен посольствами между римским клиром и императорским двором. Вначале Теодорих не препятствовал совершавшемуся; но вскоре открылись тайные связи между некоторыми сенаторами и византийским двором; затем в 524 г. (год смерти Боэция) император Юстин с ведома нового папы Иоанна I издал эдикт против ариан. Теодорих посылает папу в Константинополь; тот возвращается, не привезя желанных ответов о прекращении антиарианских репрессий. Он был брошен в тюрьму, где вскоре и умер. Шел 526 год. Осенью умер и Теодорих, оставив королевство уже ослабленным и во власти смуты.

Жизнь и судьба Боэция были непосредственно связаны со всеми этими историческими событиями. Колесо Фортуны вознесло его к зениту непрерывного, нарастающего, невероятного успеха в науке, философии, политике, в сфере материального благополучия, в личной жизни. Потом Боэций оказался в центре готско-римского конфликта, был обвинен в измене, и его ждали тюремное заключение, мучения и трагическая смерть.

Между тем он был сенатором и консулом, а с 522 г. - первым министром при Теодорихе; еще при жизни он достиг славы универсального ученого, "превзошедшего всех других римлян и чужестранцев своими деяниями в философии и справедливости". Он обогатил латинскую культуру своими многообразными переводами греческих классиков. Он был известен и как поэт и теолог. Его литературное наследие включает более 20 произведений, в том числе знаменитый художественно-философский трактат "Утешение философией" - исповедь и духовное завещание.

Лучшую часть своего таланта и усердия Боэций отдал логике. Он подвел своеобразный итог развитию античной логики и фактически заново создал эту науку для латинского мира. Латиняне очень быстро перестали вспоминать, откуда пришла к ним эта наука, и вполне оправданно связали ее с именем Боэция. С этим именем связывали и судьбу диалектики как общей теории знания, включающей вопрос о реальности того, что постигается в общих понятиях. Наилучшее освещение эта проблема получила в самом знаменитом логическом трактате Боэция - (втором) Комментарии на "Isagoge" ("Введение") Порфирия.²

Исходным для анализа является небольшое произведение Аристотеля, "Категории", которым традиционно открывался "Органон".³

Как известно, первые комментарии к логическим трудам Аристотеля составил его ученик и друг Теофраст. После Эвдема, Афи-нодора, Корнута - римского стоика I в. н.э. - это сделал Адраст Афродисийский. (Кстати, Корнут подчеркивал параллелизм между категориями Аристотеля и грамматическими элементами его родного языка). Наконец, около 258 г., изучив комментарий греческого астронома и математика Адраста Афродисийского, пишет "Введение к "Категориям" (Isagoge)" и Порфирий, сирийско-римский неоплатоник из Тира. Этот текст стал основой для анализа Боэция.

"Категории" - это как бы каноника Аристотеля. По-видимому, предварительной задачей при разработке учения о бытии Аристотель считал выделение основных родов, или разрядов, бытия. Это и есть категории - они же основные роды понятий о бытии, его свойствах и отношениях.

Главные десять категорий известны: это сущность, количест-во, качество, отношение, место, время, положение, обладание, действие и страдание. Из них только первая - сущность - может быть вполне самостоятельной, остальная девятка - ее акциденции.

Хорошо известно также, что Аристотель был основоположни-ком не только формальной логики, но и лингвистики. Категории с самого начала выступают у него не только как предельные осно-вания и роды бытия и познания, но вместе с тем и как языковые пределы и границы. Традиция рассматривать суждения и высказывания как синонимы сохранилась до наших дней. Первый вопрос, которым открывается трактат о категориях, это рассмотрение языковых явлений омонимии и полисемии; второй вопрос - рассмотрение сущности на правах логического подлежащего, или, как сейчас мы говорим, логического субъекта. Третий вопрос - упрочение понятия и суждения в качестве двух основных видов речи и форм мышления. Понятия существуют и сказываются самостоятельно, без связи; суждения существуют и сказываются как связи. В норме - это связи между подлежащим высказывания и тем его свойством (акциденцией), которое помогает раскрыть в познании сущность. Примеры изолированных сущностей: "дерево", "бык", "лошадь", "Сократ". Примеры связей этих сущностей как подлежащих и их свойств как сказуемых: "дерево белое", "Сократ бледен".

Итак, сущность есть носитель и обладатель своих свойств, или подлежащее - своих сказуемых. Это как бы опора, или поддержка, которая сама способна держаться без опоры. Такое свойство сущности дало повод Боэцию перевести греческое слово "usia", которое Аристотель именует еще "hypokeimenon", подлежащее, - латинским словом "substantia". Именно этот, последний, термин и скрепился в языке республики ученых на все последующие времена. И именно свойство фундаментально "поддерживать" или "носить" свои предикаты составило в чисто языковом этимологическом отношении отличительный признак субстанции. (Кроме того, у Боэция субстанция - это также и субъект, внутренне активное начало вещи как ее способность per se сказывать нечто о себе самой).

Примечания

1. Здесь коротко приводится жизнеописание, данное в: Майоров Г.Г. Судьба и дело Боэция/Боэций. "Утешение философией" и другие трактаты. М.: Наука, 1990. С.315-413. Использован также материал кн.: Бутромеев В.П. Детский Плутарх. Великие и знаменитые: Средние века и эпоха Возрождения. Минск, "Алкион" -"Деконт", 1995. С.11-13.

2. См.: Боэций. Утешение философией и другие трактаты.

3. См.: Аристотель. Соч. в 4-х т. Т.2. М.: 19.