Великий пастырь Православной Церкви

Б. КУНИЦЫН

 

«… и если и все соблазнятся,

но не я» (Мк. 14:29)

 

Казанская духовная академия встретила новый учебный 1895 год с новым ректором. Это был 32-летний архимандрит Антоний (Храповицкий), переведенный в Казань из Московской духовной академии, где он служил на той же должности в течение пяти лет. Выпускник Санкт-Петербургской духовной академии, магистр богословия, архимандрит Антоний был назначен ректором Московской академии в возрасте 27 лет – случай небывалый в истории русской высшей духовной школы, чтобы на высокую и ответственную должность был поставлен человек в столь молодые годы. Этим он был обязан своей необыкновенной одаренности, в чем скоро убедились и казанские преподаватели и студенты. Новый ректор покорил их умы и души не только своей обширнейшей эрудицией как в богословских науках, так и в философии, литературе, истории; не только своим блестящим красноречием в изложении своего курса в форме живого диалога, но прежде всего – редкими душевными свойствами. Отношения со студентами и подчиненными он строил на высоких началах апостольской любви, которая «долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине» (1 Кор. 13: 4-7). Общение с учениками не ограничивалось учебными занятиями. Часто в вечерние часы, свободные от литературных занятий отца ректора, в его покоях за самоваром с неизменными медом, вареньем и баранками собирались его воспитанники, с которыми он обсуждал сложные богословские и философские вопросы, текущие церковные и общественные события, делился своими сокровенными мыслями о восстановлении патриаршества в России. Частой темой бесед была тема монашества. Его ученик, впоследствии архиепископ Харбинский Мелетий, вспоминал о своем учителе: «… наш ректор часто говорил, что духовная академия должна преимущественно приготовлять служителей Иисуса Христа и особенно монашествующих, которые могут себя всецело посвятить на это великое служение. Высоту этого служения церкви наш ректор раскрывал перед юными служителями с такою силою красоты и убедительности, что вскоре, приблизительно на другой же год, взгляд на монахов-студентов, в которых ранее людская молва видела только карьеристов, изменился. Монашествующая братия стала расти и умножаться».

Сам Антоний (Храповицкий) почувствовал призвание к этому великому служению еще в раннем детстве. Он родился 17 марта 1863 г. в селе Ватагино Новгородской губернии. При крещении был наречен именем Алексей. Его отец – Павел Павлович Храповицкий, происходил из знатного и старинного рода, был героем освободительной войны 1877-1878 гг. и отличался благочестием. Мать – Наталья Петровна (в девичестве Веригина), была женщиной глубоко религиозной, часто посещала церкви и монастыри, пользовалась большим уважением в обществе, окружающие почитали ее святою женщиной.

Несомненно, что на раннее мироощущение Алеши она оказала большое влияние. Древние святыни Новгорода и в особенности собор святой Софии, торжественное величие и духовная красота богослужений, церковной живописи и песнопений глубоко волновали юную душу. В возрасте 10-12 лет ему попалось описание Оптиной пустыни, которая в те времена переживала расцвет старчества. В русском православии старец – это духовный наставник, «светильник», помогающий многим увидеть путь ко Христу. Лица разных сословий и положений простые священники и иерархи церкви, чиновники и крестьяне, знаменитые писатели и военные, помещики и мещане, видные сановники и странники – стекались сюда, чтобы получить утешение и исцеление душевных ран, получить духовное наставление в борении с земными страстями, принести покаяние. Здесь великий Достоевский нашел в старце Амвросии будущий персонаж своего романа «Братья Карамазовы», Зосиму. На формирование мировоззрения гимназиста Алексея Храповицкого оказало влияние чтение писателей-славянофилов: А. Хомякова, И. Киреевского, И. Аксакова. На всю его жизнь любимым писателем стал Ф.М. Достоевский.

К началу учебы детей в гимназии семья Храповицких переехала в Петербург, и там Алексей не пропускал ни одного литературного вечера, где выступал знаменитый писатель. Обладая феноменальной памятью, он помнил все сложные сюжетные построения романов Достоевского, мог цитировать страницами ключевые места. В последних классах гимназии он сам занялся сочинительством: написал на церковносла-вянском языке службу, посвященную славянским просветителям святым Кириллу и Мефодию, которая впоследствии была одобрена Святейшим Синодом и внесена в состав дополнительной минеи. Жизненный выбор Алеша Храповицкий определил задолго до окончания гимназии. Золотая медаль гимназии и блестящие способности открывали ему пути в лучшие высшие учебные заведения и возможность в дальнейшем выдающейся карьеры на государственной службе, о чем мечтал его отец, но Алексей, преодолевая его сопротивление, был непреклонен в своем решении поступить в духовную академию. Конечно же, такой поступок юного аристократа не мог не вызвать недоумения и даже некоторого отчуждения со стороны людей его окружения, но студент Храповицкий пошел еще дальше. Перед окончанием академии в мае 1885 г. он принял монашеский постриг с наречением имени Антоний, а в сентябре того же года был рукоположен в иеромонахи. Разные судьбы и в разные сроки приводили людей к высшей форме служения – монашеству. Если говорить об Алексее Павловиче Храповицком, то трудно объяснить его путь без понятия Божией благодати, коя была ему ниспослана в детские годы. На третьем курсе он приступил к работе над кандидатской темой: «Психологические данные в пользу свободной воли и нравственной ответственности». Эту диссертацию, как и некоторые другие его работы, можно отнести, скорее, не к богословской науке, а к антропо-логической философии (учение о сущности природы человека). По мнению известного историка русской философии В.В. Зеньковского, идеи Антония (Храповицкого) предвосхитили будущие построения в философии всеединства крупного философа С.Л. Франка.

Магистр богословия Антоний (Храповицкий) после окончания академии был направлен в Холмскую семинарию (Люблинская губерния), где преподавал богословие, литургику и церковное право, а с назначением в 1887 г. ректором Санкт-Петербургской Академии Антония (Вадковского), впоследствии ставшего митрополитом Санкт-Петербургским (1898), Антоний (Храповицкий) был возвращен в родную академию. Антоний (Вадковский), сыгравший значительную роль в судьбе Антония (Храповицкого), был видным ученым богословом и иерархом Русской Православной Церкви. Он был выпускником Казанской духовной академии (1870), автором многих книг и статей, в том числе «Описания Соловецких рукописей», хранившихся в библиотеке Казанской академии; почетным членом Оксфордского и Кембриджского университетов. Через него молодой преподаватель о. Антоний (Храповицкий) лично познакомился со многими известными людьми, которые имели большое духовное влияние в обществе: философом В.С. Соловьевым, будущим обер-прокурором Святейшего Синода К.П. Победоносцевым, протоиереем о. Иоанном Кронштадтским, известным педагогом С.А. Рачинским. Идейные убеждения этих людей сильно разнились между собой. С одними Антоний вел бескомпромиссную и открытую полемику, взгляды других полностью разделял. Так, Владимира Соловьева критиковал за непоследовательность и частую смену убеждений, резко выступал за его построение вселенской церкви и апологию папской непогрешимости, упрекал за заигрывание с революционерами, за аморализм некоторых художественных произведений и личной жизни. В то же время, отдавая должное его одаренности и несомненному творческому таланту, Антоний (Храповицкий) высоко оценивал «одну из талантливых книг по русской философии … «Оправдание добра», за которую Бог простит ему половину грехов».

Влиятельного К.П. Победоносцева, который преподавал юным великим князьям и будущим монархам Александру III и Николаю II правоведение, Антоний (Храповицкий) горячо убеждал в необходимости восстановления патриаршества, коренного преобразования духовного образования и церковного управления. Свою программу по этим вопросам он изложил в четырех обширных, глубоко аргументированных записках, поданных в Святейший Синод, которые были опубликованы в открытой печати. К.П. Победоносцев был непримиримым противником предлагаемых реформ, видя в них, и в особенности в восстановлении патриаршества, угрозу для самодержавия. И только революция 1905-1907 гг. и уход Победоносцева побудили царя и его ближайшее окружение повернуться к серьезному рассмотрению коренных вопросов реформы церковной жизни.

В противоположность этим оппонентам – Соловьеву и Победоносцеву – отношения с настоятелем Сергиевского собора в Кронштадте о. Иоанном носили характер полного духовного родства. Бесценный духовный опыт, праведническая и аскетичная жизнь, простые, сердечные и мудрые слова его проповедей (недаром его называли «народным батюшкой») вошли составной частью в курс пастырского богословия, который читал в Казанской академии молодой ректор.

Деятельность Антония (Храповицкого) можно весьма условно разделить на три периода. Первый период (около 12 лет) – академический (Санкт-Петербург, Москва, Казань), второй период (18 лет) – архипастырское служение, когда он стоял во главе Казанской, Уфимской, Волынской, Харьковской и Киевской епархий; и третий период (около 17 лет) – руководство Русской Православной Церковью за рубежом.

Казанский период, продолжавшийся всего 5 лет, был вершиной его академической деятельности.

В Казанской академии при его правлении заметно возросло внешнее благополучие, а именно: благоустроились помещения академии и ее церковь, пополнился фонд библиотеки, причем приобретались книги различных направлений за исключением бульварной, низкопробной литературы, расширилась издательская деятельность, почти вдвое увеличилось число воспитанников, улучшилось материальное положение преподавателей и малообеспеченных студентов и т.д. Большой интерес казанской общественности вызывали публичные выступления ректора Антония (Храповицкого), в которых разбиралось новое учение Л. Толстого, изложенное им в сочинениях: «В чем моя вера», «Царство Божие внутри вас», «О жизни», а также в художественных произведениях. В те годы значительная часть образованного общества постепенно отходила от церкви и христианского учения, искала и находила духовную поддержку в «откровениях» Толстого. Критический анализ его учения был начат еще в Московской академии. Скрупулезное исследование толстовских сочинений было изложено в пяти обширных работах, которые были опубликованы Антонием (Храповицким) в периодических изданиях, выходили отдельными выпусками и были включены во все собрания его сочинений. Антоний (Храповицкий) объяснял истоки нового учения тем, что Толстой «будучи, по его собственным словам, человеком безрелигиозным до 50 лет, и не руководился никакими определенными правилами или идеалами в своей жизни; под старость в нем проснулась совесть и ненависть к жизни себялюбивой и беспринципной. Он бросился к исканию веры». Но «отвычка от признания сверхчувствительного мира оттолкнула его не только от церкви, но и от Нового Завета. Автор выбросил из него апостолов Павла, Петра, Деяния, а из Евангелия – все сверхъестественное и, пленяясь душой заповедями христианского поведения, но не имея силы привязать их к истинам вероучения, постарался при сохранении материалистического атеизма в своих теоретических воззрениях воспринять в эту систему тот максимум добра, который только может быть примирен с материализмом». Толстой, как справедливо отметил его оппонент, «чувствуя совершенную невозможность обосновать» свои выводы о превосходстве своего учения перед православным пониманием Евангелия «путем спокойного философствования», пользуется им лишь в немногих случаях, «когда его мораль имеет хотя бы кажущееся сродство с учением Евангелия, например, … в своем учении о непротивлении злу насилием». Однако это учение приходит в противоречие с христианским учением, в котором прямо не говорится о противлении или непротивлении злу насилием. Антоний (Храповицкий), также как и Толстой, считает насилие над злом грехом, но грехом вынужденным, когда исчерпаны все нравственные средства по отношению к источнику зла, и грехом меньшим по сравнению с безучастным непротивлением злу. Вся последующая российская история убедительно показала ложность «непротивленчества». Проследить все грани этой интересной дискуссии в кратком очерке не представляется возможным, т.к. это заняло бы слишком много места, поэтому отметим лишь одно принципиальное отличие в исходной этической посылке, определяющей учение Толстого и православное учение. По Толстому, «вся жизнь определяется как борьба духа с плотью… между стремлениями к жизни животной и жизни разумной…» . По новой вере (Л. Толстого – Б.К.) зла сознательного духовного быть не может, ибо разум есть божество, зло только в плотском. Церковь же, кроме этого зла, кроме падения по образу зверину, предостерегает нас от падения по образу сатанину, от гордости, от зависти, от честолюбия, от лжи, от ненависти, от наслаждения не плотью, но злобой при виде мучений других. Это чисто духовные грехи… Если высшее добро заключается, по учению новой веры, в пожертвовании плотским себялюбием, то православная вера призывает нас к высшему подвигу, к пожертвованию себялюбием духовным, к смирению. Церковь, полагая в основу нашей любви добродетель смирения, не удаляется от учения Христова: «Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем».

Весьма показательно, что сам Л.Н. Толстой говорил об Антонии (Храповицком), как об единственном человеке, который его правильно понимает.

В сентябре 1897 г. скончался архиепископ Казанский Владимир, который горячо любил архим. Антония, видел в нем своего ближайшего помощника и душеприказчика. После похорон Владыки Владимира состоялись наречение и хиротония архим. Антония в епископа Чебоксарского и викария Казанского. 7 сентября произошло высокоторжественное событие, посвящение о. Антония в высший церковный сан. С этого дня о. Антоний стал именоваться Владыкой. Должность ректора академии была оставлена за новым Владыкой, и ему, само собой, меньше приходилось уделять ей времени, но поскольку деятельность вверенной ему академии была поставлена на правильный путь, то, по словам Владыки, ему оставалось только поддерживать это направление, хотя его постоянно угнетало сознание «многих неисполненных дел … и нравственных обязанностей».

В 1899 г. по всей России отмечалась 100-летняя годовщина со дня рождения А.С. Пушкина. Для Владыки Антония Пушкин был любимым поэтом, к творчеству которого он часто обращался. Со словом о великом поэте он выступил перед панихидой в университетской церкви. Эта речь может быть поставлена в один ряд со знаменитой, ставшей хрестоматийной речью Достоевского, произнесенной в 1880 г. в Обществе любителей русской словесности по случаю открытия памятника Пушкина в Москве. В своем слове Владыка Антоний с глубокой проницательностью раскрыл этическое содержание произведений Пушкина, в которых изображены не только пороки, царящие в обществе: гордыня, разврат, отчуждение от народной жизни и т. д., – но и пути преодоления этих пороков. При этом Пушкин вполне определенно указывает на второстепенное значение правового порядка («не дорого ценю я громкие права, от коих не одна кружится голова…»), а, напротив, указывает на первостепенное значение нравственного начала. Говоря о значении личного нравственного совершенствования, к которому стремился и призывал Пушкин, Владыка Антоний подчеркивал, что эта область требует на первых порах «сосредоточенности и уединения», но затем она «широкою волной свободного влияния вливается в общественную жизнь, в общественные нравы, что весьма плохо удается началу правовому». Строки Пушкина, которые привел Владыка Антоний: «Не для житейского волненья, не для корысти, не для битв – мы рождены для вдохновенья, для звуков сладких и молитв», – отражали, по существу, внутреннее убеждение самого Владыки. Его слово о Пушкине было напечатано в университетской типографии отдельным изданием и привлекло к себе широкий интерес общества.

Летом 1900 г., когда большинство профессоров и студентов Казанской академии находилось в отъезде по случаю летней вакации, было получено решение Св. Синода о назначении Вл. Антония руководителем Уфимской и Мензелинской епархии. Сам Владыка нелегко переживал предстоящую разлуку со ставшими родными академией и Казанью. В знак любви и признательности он передал все издание своего трехтомного собрания сочинений, оплаченное в типографии автором, в пользу академии, передал личные денежные средства в пользу недостаточных студентов. Свидетельством такой признательности может служить и такой факт: он застраховал свою жизнь, а выплатить страховую сумму в 5000 рублей завещал Казанской академии. Страхование жизни – мера для тех времен далеко не лишняя, ведь это были годы разгула политического террора.

На прощальном чествовании Вл. Антония и. о. ректора академии Н.П. Виноградов, выражая мнение всех присутствующих, отметил «выдающиеся и редкие духовные дарования, блестящее многостороннее образование, дивный ораторский талант и увлекательное красноречие, высокую гуманность и всепрощающую снисходительность, необычную простоту и общедоступность, полнейшее бескорыстие и честность, чистую истинно христианскую любовь к окружающим, неистощимую энергию и предприимчивость».

В июльский погожий день на казанской пристани собралось многочисленное общество, чтобы проводить своего любимого учителя и наставника, навсегда покидавшего славный древний город.

Служение в Уфимской и Мензелинской епархии продолжалось всего два года, но и за это короткое время Вл. Антоний получил большое признание прихожан губернского центра и отдаленных приходов, разбросанных по обширной территории. За время управления Вл. Антонием число приходов почти удвоилось. В инородческих приходах были поставлены вторые священники из местных учителей. Новый епископ заботился о личном сближении священников с паствой, с тем чтобы, по возможности, ни одна крестьянская семья не жила в отчуждении от своих пастырей. До Вл. Антония службы в кафедральном соборе проводились лично епископами лишь в великие праздники. Новый Владыка служил каждый воскресный день, при этом кафедральный собор, вмещающий 3000 человек, всегда был полон. Вл. Антоний был сторонником взгляда, основанного на священных канонах, о неразлучении пастыря со своей паствой, как бы их вечном обручении, но у высшего церковного руководства были иные резоны. В 1902 г. Вл. Антоний был отправлен на западную окраину России – Волынскую епархию, где в то время усилилась экспансия католического миссионерства. Деятельность Вл. Антония в Волынской епархии продолжалась 12 лет и была отмечена огромным числом деяний, совершенных во благо защиты и укрепления православия на западе России. С его именем связано восстановление древней Волынской святыни – Васильевского храма в Овруче (работой руководил известный академик архитектуры А. Щусев, а на освящении храма присутствовал Николай II); реконструкция собора Почаевской лавры и устройство при ней типографии, издания которой широко расходились по всей России («почаевские листки»); открытие духовных училищ и школ; расширение миссионерской деятельности; защита православных русинов на территории Галиции, входившей в то время в состав Австро-Венгрии. Время правления Вл. Антония на Волыни совпало с периодом организованного революционного движения и стихийных народных выступлений, проявлявшихся в погромах, поджогах, актах вандализма. В многочисленных своих проповедях и выступлениях Вл. Антоний обличал общественных деятелей, которые руководили или поддерживали движения, разрушающие существующий государственный строй. Пытаясь противостоять разрушительным силам, патриотически настроенные деятели России основали ряд общественных организаций: Русское собрание, Союз Русского народа, Русская монархическая партия и т. д., в состав которых входили такие известные люди, как академики К.Я. Грот (филолог), Н.Л. Лихачев (историк), В.Л. Комаров (ботаник), Н.П. Кондаков (византинист), профессора Д.И. Иловайский (историк), С.С. Боткин (медик); живописцы К.Е. Маковский и Н.К. Рерих, музыкант В.В. Андреев и великая актриса М.Г. Савина, многие известные священники, в т. ч. будущий Патриарх Тихон (Белавин) и многие другие. В Волынской губернии активным деятелем Союза русского народа стал Вл. Антоний, хотя он и не входил в состав его руководства. Союз русского народа Волынской губернии был одним из самых многочисленных в России, число его членов достигало 1,5 млн. Основу Союза составляло крестьянство и мещанское сословие. Патриотические партии и организации получили широко распространившееся название «черносотенные». Примечательную, хотя и несколько одностороннюю оценку «черносотенному» движению дал В.И. Ленин: «В нашем черносотенстве есть одна чрезвычайно важная черта, на которую обращено недостаточное внимание. Это темный мужицкий демократизм, самый грубый, но и самый глубокий». На самом же деле «черносотенство» носило всесословный характер, в нем высшие слои общества и патриотически настроенная интеллигенция объединялись с широкими народными массами.

Пророчески звучали слова проповеди, произнесенной Вл. Антонием в Исаакиевском Санкт-Петербургском соборе 20 февраля 1905 г., вскоре после трагических событий 9 января.

«Единственная власть в России, в которую народ верит … есть власть царская, самодержавная… Если она поколеблется, то она будет заменена властью людей, народу чуждых и ненавидящих нашу веру… Тогда Россия не просуществует, как единое государство…, а распадется на множество приделов, друг другу враждебных … Новая власть, презирающая русский народ, начнет с того, что лишит народ права изучать Закон Божий в училищах, а кончит тем, что будет разрушать храмы … Народ наш будет несчастнейшим из народов, придавленный гораздо более тяжким игом, чем крепостное право…» О том же предупреждали еще ранее Достоевский в своем романе «Бесы», выдающийся философ К. Леонтьев, о. Иоанн Кронштадтский. Но, поистине, нет пророка в своем отечестве. Выступления Вл. Антония подвергались насмешкам и критике со стороны «прогрессивных», «либеральных» деятелей (Д. Мережковский, Н. Бердяев, П. Струве и т. д.) за то, что он и подобные ему препятствуют «освободительному движению». Тогда же закрепились за ним ярлыки вроде «чиновник в рясе», «мракобес», «антисемит», «крайний монархист» и т. п., которые сопровождали его всю жизнь и чуть ли не до сего дня.

«Чиновник в рясе» – это об архиерее, двери покоев которого во всякое время были открыты для всех и для каждого и кто говорил, обращаясь к своей пастве: «Я ваш мужицкий архиерей, не панский, не польский, а ваш русский…»

«Мракобес» – это о религиозном писателе и философе, сочинения которого, проповедующие идеи добра и человечности, издавались не только в России, но и за границей.

«Антисемит» – это о проповеднике, который во время еврейских погромов, прокатившихся по западным и южным губерниям России, обращался к пастве с такими словами: «Страшная казнь Божия постигнет тех злодеев, которые проливают кровь, родственную Богочеловеку, Его Пречистой Матери, апостолам и пророкам». «Чтобы вы знали, как и поныне отвергнутое племя еврейское дорого Духу Божию и как прогневает Господа всякий, кто пожелал бы обижать его». Слово, сказанное 30 апреля 1903 г. Вл. Антонием по поводу кишиневского погрома, было отпечатано большим тиражом в Почаевской типографии, в том числе и на идиш, и распространено среди населения. Не удивительно, что на территории Волынской губернии не было ни одного погрома. В то же время Вл. Антоний резко выступал против еврейских (в прочем, как и русских, и других национальностей) революционных деятелей, которых он называл «отщепенцами», а также против еврейских торговцев, которые взвинтили цены на хлеб во время неурожая, наживаясь на народном несчастии. Противодействуя этому, Вл. Антоний организовал закупку хлеба на Урале, сбив тем самым цены на хлеб.

Единственное, с чем можно согласиться в перечне ярлыков – это определение «крайний монархист». Да, Вл. Антоний был убежденным монархистом и считал, что царь является «всеобъединяющей силой». При этом он неоднократно подчеркивал, что вера в царя как в помазанника Божиего, несущего ответственность за своих детей, т.е. весь народ, находит большое сочувствие в нем и что простой народ лучше понимает идею самодержавия и христианского учения, чем большая часть образованного общества. Во дни, последовавшие за «отречением России от царя» (выражение В. Розанова), когда в революционном угаре сбивались двуглавые гербы и срывались портреты царя, в кабинете Владыки оставалось нетронутым изображение монарха.

Главной задачей своей церковной деятельности Вл. Антоний считал восстановление патриаршества в России, упраздненного Петром I, что привело церковь по выражению Достоевского, к состоянию паралича. В реформе всего церковного управления он видел надежду на духовное возрождение государства. Поместный собор, открывшийся в августе 1917 г. в Москве при временном правительстве, должен был решить многие накопившиеся проблемы церкви. Несколько раз выступал Вл. Антоний с обоснованием восстановления патриаршества. Выборы Патриарха проходили под орудийные и пулеметные раскаты, уже при новой власти. Самое большое число голосов получили архиепископ Харьковский Антоний (Храповицкий) – 159, архиепископ Новгородский Арсений (Стадницкий) – 148 и митрополит Московский Тихон (Белавин) – 125. Поскольку ни у одного из претендентов не было абсолютного большинства голосов, то по старым церковным канонам право выбора должно было быть предоставлено Высшему Провидению путем жеребьевки. Жребий пал на митрополита Тихона, будущего священноисповедника Русской Православной Церкви.

Историческое событие – восстановление патриар-шества, с которым связывались надежды на восстановление единства России, к сожалению, явилось слишком запоздалым.

Страна разрывалась на части. Вл. Антоний был направлен в Киев занять престол архиепископа Киевского Владимира, зверски убитого вооруженной бандой. Весной 1918 г. на Украинском Церковном Соборе архиепископ Киевский и Галицкий Антоний горячо отстаивает единство Русской Православной Церкви. И если Украинское правительство Скоропадского терпимо относилось к деятельности Вл. Антония, то с приходом к власти С. Петлюры его бросили в тюрьму. Только благодаря ходатайствам представителей Антанты Владыку удалось вызволить из заключения. Он был интернирован в Польшу, где под защитой католического монастыря провел 5 месяцев, работая над одним из своих лучших публицистических сочинений «Словарь к творениям Достоевского».

В этой сравнительно небольшой по объему книге представлен весь спектр идей Достоевского, изложенных в его произведениях. Ключевые идеи Достоевского приведены в соответствующих разделах книги: народ и общество, революция и безбожие, воспитание и семья, пороки общества и религия, Пушкин и славянофилы и т. д., проиллюстрированы наиболее яркими афоризмами из сочинений Достоевского и прокомментированы событиями повременной истории.

С 1919 г. деятельность Вл. Антония была связана с белым движением. Он становится во главе Временного Церковного Управления (ВЦУ) за рубежом, центр которого находился в югославском городе Сремске Карловцы. ВЦУ было официально признано константинопольским патриархатом и Патриархом Тихоном. Беспощадная борьба с церковью, которую стали вести власти Советской России, поставили Вл. Антония в ряд ее непримиримых противников. Вдохновляясь примером великого патриота Патриарха Гермогена, который был идейным вождем борьбы с польским ставленником Лжедмитрием I и боярами-предателями, он обратился ко всем сторонникам веры и самодержавия, к главам европейских стран с призывом изгнать безбожную власть. Эти призывы оборачивались новыми гонениями на духовенство, оставшееся в России. Во избежание окончательного разгрома церкви патриарх Тихон был вынужден под давлением властей отмежеваться от Вл. Антония. Произошел раскол зарубежной русской церкви (т.н. Карловацкий раскол). Под давлением либерально настроенной парижской эмиграции глава Западноевропейской епархии Евлогий (Георгиевский), бывший ученик Вл. Антония, перешел под юрисдикцию константинопольского патриархата. Североамериканский митрополит Платон (Рождественский) руководил фактически независимой «автономной американской церковью».

Только в наши дни, спустя почти восемь десятилетий, началось восстановление единства русской зарубежной церкви со своей родной, материнской Русской Православной Церковью.

Вл. Антоний обладал большим авторитетом в мировой православной церкви, особенно в сербской и константино-польской патриархиях, а также в протестантской церкви. Благодаря этому Русской зарубежной церкви оказывалась ощутимая моральная и материальная поддержка, которая направлялась на содержание храмов, священников и простых мирян. Вл. Антоний продолжал до последних дней вести активную богослужебную и литературную деятельность. В эмиграции им написано большое количество богословских и публицистических работ, которые и сегодня переиздаются как за рубежом, так и на родине.

Скончался Владыка Антоний 10 августа 1936 г. в городе Сремске Карловцы, где и был похоронен.

Несомненно, что Вл. Антоний был чистым идеалистом не только в духовном смысле (сознание, душа – первичны, а материя – вторична), но и в политическом смысле. Отстаивать идею монархии, когда все крупнейшие политические партии и военные деятели белого движения (Колчак, Деникин, Корнилов и пр.) были республиканцами и нисколько не монархистами, и когда большевики могли увлечь значительную массу народа привлекательными лозунгами: «земля крестьянам», «фабрики и заводы рабочим», «мир хижинам, война дворцам» и т.д., было чистым идеализмом.

Историческая роль Вл. Антония состоит не в этом бескомпромиссном отстаивании идеи монархизма в России, а в его многолетней деятельности по восстановлению патриаршества, в развитии богословской и философской мысли, в плодотворной работе в церковной литературе, в гражданской публицистике, в воспитании поколения священнослужителей на основах деятельной христианской любви. Из его учеников и постриженников были два архиепископа, 35 епископов, множество иноков в священном сане, многие из которых впоследствии приняли мученическую смерть, претерпели гонения, ссылки, чужбину, сохраняя верность Христовым заповедям.

Литература

1. Антоний (Храповицкий), архиепископ. И дух терпения, смирения, любви… // Слово. – 1991. – №6.

2. Антоний (Храповицкий), архиепископ. Собрание сочинений. – Спб.: Изд. И.Л. Тузова, 1911. – Т. 3.

3. Великие духовные пастыри России. – М.: Владос, 1999.

4. Говоров А. Прощание КДА с преосвященным ректором. – Казань: Тип. Имп. Ун-та, 1910.

5. Зеньковский В.В. История русской философии. – М.: Эксмо-пресс, 2001.

6. Кожинов В.В. Россия. Век XX (1901-1939). – М.: Эксмо-пресс.

7. Письма Блаженного Митрополита Антония (Храповицкого). – Джорджанвиль: Тип. Прп. Иова Почаевского Св.-Троицкого монастыря, 1988.

8. Солженицын А.И. Двести лет вместе. – М.: Русский путь, 2001. – Т. 1.

9. Цыпин Владислав, протоиерей. Русская православная церковь 1925-1938. – М.: Сретенский монастырь, 1999.